Чиабатти: В Муджелло мы осознали, что слишком поздно разговаривать с Хорхе

Для директора Ducati Corse Луиджи Даллинья тема потери Хорхе Лоренсо после 2018 года давно исчерпала актуальность. Об этом итальянец сообщил в беседе с изданием Cycle World. Тем не менее, она не остыла окончательно. Speedweek поговорил со спортивным директором марки Паоло Чиабатти о подробностях этого развода.

До настоящих переговоров о новом контракте так и не дошло. Лоренсо открыл сезон нулем из-за неисправности тормозов на ГП Катара, был слишком медленным в Аргентине и США. У сторон не было уверенности друг в друге. Байк испанца начал меняться, начиная с европейской части. В Хересе Лоренсо без аварии с Андреа Довициозо и Дани Педросой мог занять подиумное место, но через две недели в Ле-Мане ему снова не хватало динамики, пилот закончил шестым.

Ducati ждала следующего Гран-При в Муджелло, чтобы начать обсуждения. К её удивлению, наконец-то выигравший гонку Лоренсо уже был недоступен. В публикации Speedweek сообщалось, после победы Чиабатти встретился с его менеджером Альбертом Валера. Разговор был кратким: «Теперь слишком поздно», ответил менеджер Лоренсо.

Момент невозврата наступил после французского этапа. На нем Довициозо подписал свежий договор на сезоны 2019 — 2020. Что касается Лоренсо, после, к примеру, комментариев Чиабатти о возможной замене и ухудшении ситуации он начал чувствовать, что не входит в планы Ducati. Через пару дней после Муджелло марка узнала, что стояло за словами Валера: подписанный контракт с Repsol Honda.

Паоло, ситуация после финиша в Муджелло получилась такой, как описывал Speedweek?

Да. Еще мы по комментариям Хорхе после гонки поняли, что он решил куда-то уйти. Мы всегда говорили, что Хорхе — большое вложение «Дукати», и в этом году тоже. Во всех отношениях: в финансовом, и еще по нашим усилиям, чтобы разрабатывать Desmosedici под его вкусы, в направлении, которое лучше всего подходит его стилю езды. Но до его первой победы в Муджелло эти усилия совсем не окупались. Да, были гонки, в которых он вёл или просто был в ведущей группе, но затем он уставал и терял позиции во второй половине гонки.

За исключением Сепанга-2017, где он уступил победу его сокомаднику Довициозо согласно приказу команды.

За исключением Сепанга-2017, да, определенно. На последних Гран-При прошлого года у нас был опыт очень положительного восходящего тренда Хорхе. Вот почему мы ждали этого уровня как стартовой точки в результатах 2018-го. Сезон, который начинался с лучшего времени на первых тестах в Сепанге, был очень приятным и обещающим.

В Малайзии Хорхе поставил новый неофициальный рекорд, но потом шли тесты в Таиланде, которые были маленькой катастрофой. После этого не было тех результатов, которых мы ожидали. Казалось, после тестов на Сепанге положительный тренд 2017-го как сдуло.

На первых четырех гонках Лоренсо набрал всего шесть очков. Даже сейчас он всего в балле перед Петруччи, но он добился двух побед.

Весной после трех заокеанских гонок мы с Хорхе согласились подождать трех гонок в Европе — Херес, Ле-Ман и Муджелло. Мы хотели посмотреть, как всё будет развиваться. Мы думали, что если ему трудно ездить на нашем мотоцикле и что если мы явно не преуспеем в развитии «Десмоседичи», чтобы подходил его стилю езды, то всем участникам будет лучше пойти разными дорогами.

Вот почему мы на какое-то время отложили переговоры, на послезаокеанские гонки — мы хотели подождать, потому что с результатами первых гонок нам было бессмысленно обсуждать будущее, потому что Хорхе не хочет оставаться в команде, если он не может побеждать. И Ducati не хотела продолжать с таким чемпионом, если мы не можем предоставить ему возможность и техническую среду для побед.

Это было неприятно и бесполезно для обеих сторон, поэтому мы согласились: никаких обсуждений денег, будущего и так далее, пока не пройдут первые три Гран-При в Европе. Тогда мы хотели продолжать наблюдать. Херес был хорош до аварии с Дови и Педросой. Ле-Ман был средним. Потом шел Муджелло, где всё было предельно хорошо. Барселона тоже была великолепной, но на ГП Италии мы осознали, что было слишком поздно.