Жан-Мишель Бэйль про обживание в MotoGP после мотокросса

Среди известных гонщиков MotoGP прошлых лет Жан-Мишель Бэйль занимает очень заметное место как человек, который пришел в Гран-При после значительных успехов в мотокроссовой дисциплине: он является чемпионом мира 1988 года в классе 125, чемпионом 1989-го в классе 250, и чемпионом США 1991-го сразу двух серий и трех кубатур — суперкросс 250 и мотокросс 250 и 500.

Побив лучших райдеров по обе стороны Атлантики, крайне амбициозный француз вернулся в Европу, чтобы продолжить свою карьеру в «кольце». В 93-м Бэйль провел первый из трех сезонов в GP250, и в 96-м он наконец добрался до класса GP500, которому отдал следующие четыре сезона. За эти годы он не добивался побед или подиумов, но несколько поулов француз завоевать смог: один в 96-м и один в 98-м. После всех лет в Гран-При Бэйль перешел в мотогонки на выносливость, а затем двинулся в автоспорт.

Жан-Мишель рассказал изданию On-track Off-road о своем переходе с земли на асфальт.

О решении прервать успешную мотокроссовую карьеру и уйти в незнакомое «кольцо»:

Я всегда был фанатом кольцевых гонок, ребенком, но первым я попробовал мотокросс, и когда я начал, выигрывать было легко. По ходу моей карьеры в мотокроссе я продолжал думать о кольцевых гонках, и все время говорил, что в какой-то момент постараюсь попасть в MotoGP. После победы в мотокроссовом чемпионате мира мне захотелось в суперкросс. Как только у меня появились шансы пойти в «кольцо»… я знал: если не пойду, то будет слишком поздно.

Конечно, это был трудный выбор — покончить с тем, в чем ты очень хорош, и потом заняться тем, в чем ты очень плох, с нулевым опытом… Это было непросто! Не было такого, что я за день решился на это: оно всегда было частью моего плана, но мне пришлось дождаться правильного момента.

О том, что шоссейно-кольцевой мотоцикл после кроссового — совсем другой мир:

Они очень разные. Мотокросс — это, может, техника на 80-85%: ваша позиция, стиль, четкость, хорошие траектории, остальное — это ваше стремление победить в гонке. В кольцевых гонках наоборот: техники много, но если вы хотите ехать быстрее, то приходится каждый раз сильнее подгонять себя, нужно больше мотивации, чтобы идти на риски.

Со стартом каждой новой сессии нужно опять настраиваться с нуля. Ощущения сильно отличаются. В мотокроссе вы во многом можете полагаться на свою технику: например, если вы говорите, что «сегодня у меня нет хороших ощущений», то вы все равно можете попасть в топ-3. В кольцевых гонках все время приходится подгонять себя, иначе вы на 10 месте.

Про то, как полезно хорошо понимать любой гоночный мотоцикл вне зависимости от дисциплины:

Я был хорош в тестировании на земле, много этим занимался с «Хондой», потому что жил рядом с заводом. Мне всегда нравилось улучшать техническую часть мотоцикла, уделять этому много внимания. Если вы добивались прогресса по мотоциклу, то не нужно было так жестко работать на уик-энде — очевидно, так лучше. На тестах мне было хорошо, и я обнаружил, что в кольцевых гонках связь с байком просто была той же самой. Это — не та вещь, которой вы можете реально научиться, понадобится время прочувствовать то, что происходит с байком.

О преимущественно позитивной реакции публики на переход в MotoGP:

Когда вы занимаетесь чем-то другим и идете на большие перемены, всегда кто-то появляется со словами «это глупо», но я нашел людей, которые сильно [меня за это] уважали, потому что они все смогли оценить, насколько тяжело меняться и пытаться попасть на вершину нового спорта. Много оказалось таких, которые говорили что-то типа «давай обратно в мотокросс», но что-то похожее происходило, когда я был в Европе, в мотокроссе, и поехал выступать в АМА.

Другие очень сильно помогли. На первом тесте ко мне подошел Мик Дуэн и сказал: «То, что ты делал в мотокроссе и суперкроссе — это было замечательно, и мне нравится то, что ты пытаешься сделать. Если понадобится помощь, то просто приходи и спрашивай». Для меня такое было невероятно, и я много раз задавал ему вопросы. Я выступал в 250-ках, так что он всегда был рядом, чтобы объяснить вещи — про шины ли, или про что угодно. В 1996-м я дошел до «пятисоток» и после семи Гран-При добился поул-позиции, перед ним, и он после квалификации подъехал прямо к моим боксам и сказал: «Больше меня теперь не спрашивай, ни о чем и никогда».

О главном факторе, с которым связано «кольцо»:

Скорость — все происходило слишком быстро. У вас ощущение, что глаза открыты раза в три-четыре шире, чем обычно. Слишком много информации надо было впитывать. Мне нужно было научиться расслабляться и точно видеть то, что происходит, но это было очень трудно — пришлось привыкать.

Про то, почему кольцевики между гонками тренируются на кроссовых и «неасфальтовых» мотоциклах:

Проблема кольцевых гонок в том, что не хватает времени на мотоцикле, так что единственный способ вкатываться — это ездить по земле. К тому же кольцевые гонки — это постоянное повторение: трек всегда остается таким же, и вы круг за кругом повторяете одинаковые вещи, все время. Скучно не становится, но от рутины устаешь. Сменить мотоцикл и заняться мотокроссом — это освежает, и впитываешь много новой информации, и это важно. «Кольцо» не настолько веселое, как мотокросс, но когда можешь ехать очень быстро и скользить на байке на 200 км/ч — это очень особенное ощущение. Сделать все правильно и заполучить поул-позицию — это очень хорошо.

Думаю, асфальт подарил мне лучшие воспоминания о гонках. Мотокросс подарил мне большой успех, но мне там было легче, тогда как поход за поулом в MotoGP был чем-то вроде путешествия в другое место, которое мне было незнакомо. Я очень сильно себя подгонял.

Про психологическую требовательность в разных дисциплинах:

Я бы сказал, что уровень концетрации одинаковый, потому что суперкросс тоже очень трудный, надо делать тройные [прыжки] прямо на каждом круге. Тяжело все время оставаться на максимальной концентрации, а на суперкроссовом треке она почти везде нужна стопроцентная, но еще там есть маленькие участки, где можно подышать. В кольцевых гонках то же самое: есть участки, где можно немножко отдохнуть перед тем, как попасть в сектор, который может решить круг.

О дисциплине, которая пугала больше всего:

Суперкросс довольно сумасшедший. Кольцевые гонки — это 2D, но суперкросс — это 3D, и первый круг по стадиону очень насыщенный. Если падать, то предпочту мотокросс «кольцу»! Когда я привыкал ездить на «пятисотках», они очень пугали, было страшно из-за хай-сайдов. Потерять перед — это ничто, но хай-сайды доставались каждому.

Мне кажется, сегодня многие могут водить четырехтактные MotoGP. Конечно, требуются невероятные способности, чтобы дойти до предела, но если вас не было в числе лучших гонщиков мира, то на «пятисотках» ездить было невозможно. Помню свой первый раз: он был в Барселоне, с командой Кенни Робертса. Это было зимой… немного холодно, и на треке я был один. Я завел байк, выехал из гаража и сделал пару медленных кругов, и потом, когда на прямой я ударил по газам, он обезумел, и я подумал: это что?! Каждый раз, когда я открывал газ, задок скользил или перед поднимался, и вот так было несколько кругов. Я вроде был на 10 секунд медленнее, чем когда ездил на 250-ке.

Я вернулся в гараж, сел и подумал: у меня никогда не получится выступать на этом мотоцикле, а до первого Гран-При было три месяца. Кенни подошел, похлопал меня по плечу и сказал: «Добро пожаловать в двухтактные 500!» Я привык, но мотоцикл был очень мощным, а отдача мощности — очень сильной. Это было другое время.