Маркес: Аргентина всех многому научила

Пресс-летучка с Марком Маркесом перед Гран-При Америк была первой из запланированных на вечер четверга. Гонщику Repsol Honda снова задавались вопросы о его аргентинской гонке, за которую он получил три штрафа — одно за нарушение процедуры старта и два других за контактные обгоны Алейша Эспаргаро и Валентино Росси.

В Остине Маркес наиболее подробно описал первый инцидент, стартовый, тогда как по двум другим испанцу особенно нечего было добавить. Как бы ни было, все три должны стать уроками на будущее:

Гоночный уик-энд в Аргентине и особенно воскресенье были реально трудными, с реально хитрыми условиями. И да — много-много вещей [произошло] на гоночном уик-энде, но я всё равно ездок, я — личность, которой нравится улучшаться, и мне особенно нравится на всём учиться. И думаю, то воскресенье может каждого научить многим-многим-многим вещам, и ради будущего мы постараемся улучшиться.

Заглохшая Honda дала начало стартовой неразберихе. Маркес был частично прав и частично нет. Он поднял руку, слез с байка и направился к дверце на пит-лейн, чтобы убрать мотоцикл со старта, но события разворачивались стремительно и гонщик замешкался, отступив от правильной процедуры, когда увидел, что один из маршалов не против возвращения заведенного байка обратно на место:

Honda очень глубоко проанализировала, почему двигатель на решетке остановился. Там что-то было по КПП с приборкой, что-то в электронике, и к будущему они постараются это поправить. Например, с Кэлом это случилось на практике, но они думают, это просто была ошибка. То есть это было не только у меня, но к сожалению, со мной это случилось на решетке перед гонкой. Обидно.

Очевидно, я осознал, что когда двигатель остановился, мне нужно было в питы, потому что обычно байк MotoGP одному райдеру невозможно завести в одиночку. Я направлялся в питы, потому что там у нас есть стартер, с механиком, но я попробовал и двигатель завелся. И затем была большая путаница с гоночной Дирекцией, с IRTA, потому что в прошлом тоже было возможно снова завести двигатель и вернуться на свою стартовую позицию.

Там проблема была в недопонимании и большей путанице для всех, но эта ситуация нас учит, она учит всех. Я правда знаю, что нужно поднять свою руку, но когда ты там на решетке и поднимаешь свою руку на одну-две секунды, более-менее, для ездока это по ощущениям четыре-пять секунд. И я не видел, чтобы кто-то подходил [из маршалов].

Тогда я побежал, чтобы как можно живее оказаться в питах, но я — к счастью или к несчастью, — попытался завести двигатель и двигатель завелся, и затем была самая большая путаница для всех. Но теперь я это знаю на будущее, но я не хочу повторения этой ситуации, само собой.