Истории от Вальдмана: стальная нога на Нюрбургринге

<< 4 часть    |    6 часть >>

Падение, возврат в гонку и финиш на хорошей позиции — таких случаев в карьере Ральфа Вальдмана хватало. Например, лидируя на дождевом Гран-При Японии в чемпионате GP250 1995, немец упал, поднял байк и поехал к победе, словно ничего не было (полуминутный отрыв позволял такую роскошь).

Почти такой же была первая мотогонка Вальдмана на его домашнем Нюрбургринге. В течение своей гранприйной карьеры дважды побеждал дома: за ним осталось золото в 91-м на Хокенхайме в GP125 (первая победа на Мире) и золото в 96-м в GP250 на трассе в горах Айфеля. Но родные стены не всегда помогали. Сезон 1988 для Вальдмана закончился на Гран-При Германии, где он усугубил недавнюю травму голени. После этого немцу на какое-то время запретили участвовать в гонках:

У меня большой опыт на Нюрбургринге в Айфеле. Я падал, побеждал и стоял на пьедестале. Только моя почетная карта больше не действительна.

На Нюрбургринге я проехал мою первую гонку в июне-июле 1986-го в кубке ОМК, на детском кроссаче Kawasaki с обтекателем MBA. Незадолго до старта-финиша на последнем круге я упал, поднялся и закончил четвертым. У меня это рано началось — это природный талант.

Я был весьма хорош в 1988-м, но в ту пору у меня в аварии была сломана голень. В 23-24 ты бессмертен. Я немного увеличил свой кожаный комбез так, чтобы влезал фиксатор на ноге и чтобы он был незаметен. Потом я проводил на Мире 80-кубовую гонку на Нюрбургринге. Дождь шел адский. Естественно, на тренировке я тут же поскользнулся и байк упал на фиксатор, всё скривилось. Ногу вывернуло назад, фиксатор полностью загнуло. Было зверски больно. Мой папа сказал: «Не проблема, примешь обезболивающую таблетку».

https://www.youtube.com/watch?v=P-PHMJ3oTfM

Когда я там лежал, меня увезла скорая на осмотр. Также они проверили, могу ли я еще водить. Доктор Кройтц, который в то время был врачом, мне сказал, что в жизни не видел ничего подобного. Он немедленно отозвал у меня права, мне тут же выдали запрет. Ушли месяцы, чтобы вернуть мои права обратно. Естественно, я бы проехал гонку — таблетку обезболивающего, и вперед, но мне больше не разрешали ездить.

Даже на практиках фиксатор всегда упирался в раму и вибрировал. От этого кололо в зубах, жестоко. На 14 000 оборотов у меня болели зубы. Я всё время держал ногу снятой [с подножки]. Тогда я сказал моему механику Шёлли, что штифты фиксатора слишком далеко выдаются — это говенно. Он взял шлифмашинку и загнул детали из нержавейки, и потом сказал: «Чик, теперь они вполне короткие». Я: то что надо, теперь вперед!

В GP250 на Нюрбургринге я тоже побеждал, и на пьедестале тоже был. И у меня есть [дерево] Ральф-Вальдман-Кифер, на которое я всегда писаю — так оно хорошо растет. 12 или 13 лет у меня была почетная карта и я всегда мог ездить по Нюрбургрингу бесплатно, но к сожалению, когда за это стал отвечать [отель] Lindner, такого больше нет.