Неожиданная развязка Suzuka 8-Hours 1985

Трижды побеждавший в MotoGP старший Кенни Робертс завершил профессиональные гонки после победы на финале 1983 года, которая почти принесла ему новый титул, но тот все-таки достался юному Фредди Спенсеру. Робертс продолжал поддерживать ездовую форму благодаря своему моторанчо, и временно вернулся в дело, когда в 1985-м поступила просьба от Yamaha (он отдал марке десятилетие на треках) выступить на восьмичасовой гонке Suzuka 8-Hours. Там 33-летний Робертс встретил другого восходящего ездока из младшего поколения — 25-летнего Уэйна Гарднера, недавно начавшего карьеру в MotoGP.

Yamaha позже всех подключилась к этому мероприятию и хотела открыть счет победам, потому что тех до сих пор не было — побеждали либо экипажи Suzuki, либо Honda, и всегда где-то рядом были райдеры Kawasaki. Для 1985 года завод подготовил несколько спортбайков FZR750, включая аппарат экипажа Робертса и его напарника Тадахико Таира. Мотоцикл ждал отличный дебют — Кенни проехал на Сузуке быстрейший круг и получил право стартовать с поула. В гонке события тоже разворачивались так, как и задумано, в то время как главные соперники двойки #21 — Гарднер и Масаки Токуно на тоже свежей Honda RFV750, — то догоняли, то отставали. Голубая «Ямаха» почти довезла Тадахико до победы, но мотоцикл не прожил 20 решающих минут. Гарднер добился первой из четырех побед на марафоне, ради нее он отдал все свои силы. Оба экипажа бились до последнего.

Робертс: Никто ничего не рассказал мне про гонку, так что я объявился там с одним комплектом из невентелируемой кожи, мотоботов, шлема и перчаток. Когда я приехал, погода стояла просто ужасная.

Гарднер: Стоило только выйти из своего отеля, как ты обливался потом. Было почти 40 градусов и очень высокая влажность. Когда ты на байке, это как засунуть голову в духовку.

Робертс: Yamaha сказала, что ей нужны я и Таира, чтобы найти настройки, которыми мы оба будем довольны. Я сказал: насчет этого не переживайте, настроем так, как нравится ему. В общем, Таира настроил, я проехал и взял поул, но я запорол старт — к моменту, когда двигатель завелся, все уехали. Я подумал: ну полная хрень, теперь это будет девятичасовая гонка!

Гарднер: Начал я, и заехал в питы лидером, но Токуно был на две-три секунды с круга медленнее, так что он откатился назад. Когда я снова вернулся и начал догонять, мы были в 30 секундах от лидера. Потом сел он и опять откатился назад. Мы делали так весь день, до последней сессии.

Робертс: В своем первом отрезке я дошел до четвертого, потом Таира вывел нас на второе, и на моем следующем отрезке мы взяли лидерство. Я все еще водил на 100%, пока я ничего не терял, был быстрым, потому что я до сих пор ездил на грунтреке практически каждый день. Но было очень жарко — если ты располагал голову под пузырем [ветровиком], то не мог дышать.

После моего второго отрезка я там разлегся весь во льду, пытался остыть, и я сказал [моему тренеру] Дину: «Не думаю, что смогу». Дин начал: «Да ОК, потому что Таира тоже не сможет!». Он сказал, что положил на голову Таира куб льда, и тот растаял как на плите.

Гарднер: План был сделать каждому по четыре часовых отрезка, но так не вышло. Когда я заехал в момент, который должен был быть моим последним отрезком, я как раз догнал «Ямаху». Токуно вышел, чтобы сесть и провести последний час, а я сказал: не-не-не, я остаюсь! Я знал: если я не проведу последнюю сессию, у нас не будет шанса победить.

Робертс: Мы были впереди в 90 секундах, когда Таира вышел на свой последний проезд. Мы бы легко выиграли гонку. Потом за 20 минут до конца он остановился у стены питов. Я такой: какого черта он делает? Он сказал «что-то не так с мотоциклом», и все заплакали. Я типа: чегоооооо? Плакали все механики и все фотографы. С ума сойти.

Гарднер: На последней сессии я реально жестко гнал, пытался догнать Таира. Спустилась темень, а я все еще ехал с темным визором, и думал: как мне быть? Я медленно подбирался к нему, и жал-жал-жал, потому что не собирался сдаваться до клетчатого флага.

На кольце включили прожекторы, и я начал что-то видеть. Я был разбит, полностью обезвожен, заболела голова и пошли галлюцинации. За 20 минут до конца я увидел, что его байк остановился, и я подумал: это байк Кенни? Я запутался, так что продолжал гнать жестче и жестче, потому что моя команда мне не сказала, что я лидирую.

Робертс: У меня бывали разочарования до этого, так что DNF [не финишировал] меня не беспокоил. Всегда будут еще гонки, так что никаких проблем, но для японцев это было как конец света.

Гарднер: Меня так шатало, что меня пришлось снимать с байка и нести до подиума. Потом меня повели к врачам. Меня «развезло», я никогда не был таким больным после гонки. Это была тяжелейшая гонка в моей карьере, но она принесла мне много хорошего, потому что я был героем в глазах «Хонды», поэтому это был инструмент, который достал мне заводскую пятисотку на следующий год.

Honda RVF750 (Suzuka 8-Hours 1985)

Suzuka 8-Hours 1985

Кенни Робертс на Suzuka 8-Hours 1985